Протекционизм по правиламПопытка нарушить правила Всемирной торговой организации введением тринадцатипроцентной импортной пошлины не привела к серьезным торговым санкциям, но некоторые рынки сбыта Украина потеряла.

Глобальный экономический кризис вызвал рост протекционистских настроений как в мире, так и в Украине. О том, как грамотно защищать свой рынок, стоит ли ожидать либерализации торговли хотя бы с отдельными торговыми партнерами и завершения Дохийского раунда развития, корреспонденту \»Эксперта\» рассказал главный внешнеторговый переговорщик Украины — заместитель министра экономики Валерий Пятницкий.

— Как Министерство экономики оценивает экономический эффект от вступления Украины в ВТО?

— Сейчас сложно вычленить эффект именно от вступления. Кризис начался как раз вскоре после вступления, но \»после\» не значит \»вследствие\». Да, в прошлом году импорт сильно вырос, торговый баланс ухудшился. Но причиной является подогретый кредитами потребительский спрос.

Значение Всемирной торговой организации (ВТО) нельзя преуменьшать. Это система правил, и я пока не могу сказать, что она подвергается эрозии. А система правил — залог хоть какой-то стабильности. Скажем, если на дороге возникла пробка, но всё работает нормально — светофоры и регулировщики, знаки и разметка, — пробка рассосется. А если по ходу менять правила, хаос только усугубится.

— А мы сами разве не нарушили правила введением тринадцатипроцентной надбавки?

— Я не считаю это существенным изменением правил игры. Такая пошлина мало влияет на торговые потоки. Кроме того, на фоне девальвации гривни и падения спроса ее введение не было целесообразным. Как протекционистская мера пошлина также бесполезна: мы не можем компенсировать за счет внутренних ресурсов потребность в сырье. Скажем, поголовье крупного рогатого скота или свиней не вырастет за полгода.

— Как отреагировали члены ВТО на введение пошлины?

— Европейцы не стали скандалить. Американцы и японцы высказались более-менее сдержанно. Интересно складывается ситуация с Турцией, которая поставляет нам одежду, ткань и другие товары, попавшие под 13%. Недавно она в рамках связанного уровня повысила пошлины на отдельные виды металлопродукции, в среднем примерно на десять процентов. К нам сразу обратилась ассоциация металлургов, ведь в прошлом году поставки в Турцию именно этих видов продукции составили 460 млн долларов. Причем пошлина коснется не всей отрасли, а нескольких украинских предприятий. Им будет сложно перенаправить торговые потоки.

Мы подняли этот вопрос перед Анкарой, которая, кстати, очень хочет подписать с нами соглашение о свободной торговле. Но принятый вскоре закон о тринадцатипроцентной надбавке резко ухудшил наши возможности вести диалог.

— Еще в октябре правительство разрабатывало законопроект, призванный защитить платежный баланс. Какова его судьба?

— Мы готовили законопроект, который содержал лишь механизм принятия мер в связи с проблемами с платежным балансом. В рамках правил ВТО (ст. XII и XVIII ГАТТ) он позволяет реагировать на кризисные ситуации. Есть перечень случаев и процедура, а ставку пошлины должны определять, исходя из обстоятельств каждого конкретного случая. Точно так же нам нужен инструмент реагирования на критическую ситуацию в виде дефицита платежного баланса или высокого риска дефолта. Если такого инструмента нет, в критической ситуации возникает паника, кто-то начинает трактовать правила, как ему хочется, что-то придумывать.

— А как конкретно разрешено улучшать платежный баланс?

— В рамках ВТО существует максимально разрешенный, так называемый связанный (bound), и применяемый (applied) уровень пошлин. По некоторым отечественным товарам есть зазор. И среди попавшей в закон продукции такие товары были. Например, по атомным реакторам и твэлам (код 8401) в Украине допустимый максимум десять процентов, а реально применяется нулевая пошлина. Таким образом, повысив ее до десяти процентов, мы не нарушили бы обязательства. Нужно было изучить весь список на предмет того, что можно повысить до связанного уровня, и только по остальным товарам применять дополнительный сбор (surcharge). Кроме того, если уж вводить дополнительный сбор на импорт, то небольшой, чтобы он никого не напугал, — один-два процента, например. Целесообразнее ввести один процент на все товары, тогда поступления в Стабилизационный фонд точно увеличились бы.

[CENTER]О зоне свободной торговли

[/CENTER]
— Представители Европейской бизнес-ассоциации говорили, что введение дополнительного сбора усложнит переговоры о зоне свободной торговли с Евросоюзом. Вы ощутили какой-то эффект?

— Нет, введение сбора пока не повлияло на переговоры. На следующей неделе состоится их очередной раунд, может, мы что-то услышим.

— Как проходят эти переговоры?

— Прошло уже пять раундов, идет работа над текстом соглашения. Конечный итог соглашения о полноценной зоне свободной торговли (ЗСТ) — тарифы в ноль процентов. И договориться об этом можно сравнительно быстро. Разве что по сельхозпродукции могут появиться изъятия, и они будут не в нашу пользу.

— Недавно вы заявляли, что имплементация положений соглашения может занять до десяти лет. Почему так долго?

— Потому что пошлины — это далеко не всё. Например, страны Евросоюза по отдельным видам продукции имеют право применить специальные защитные меры (special safeguards) в сельском хозяйстве. В Украине этого нет. У них до 2013 года разрешены экспортные субсидии по сельскохозяйственной продукции, а у нас — нет. Поэтому нам важно, чтобы они тоже были лишены таких возможностей, во всяком случае, в двустороннем соглашении. Механизмы поддержки агропрома в ЕС на нас не распространяются, а чтобы полностью обеспечить свое сельское хозяйство, Украине не хватает ресурсов. Должны быть гармонизированы санитарные и фитосанитарные требования. Наконец, после согласования всех стандартов нужны гарантии, что нашу продукцию будут принимать по умолчанию, вместо того чтобы подвергать проверке (за которую нам же придется платить).

— В конце 2008 года Еврокомиссия пообещала бороться с ресурсным протекционизмом — ограничениями на экспорт сырья. В списке стран, против которых собираются ввести санкции, была и Украина (Верховная Рада так и не отменила пошлину на экспорт подсолнечника). Что это будут за санкции?

— Пока что сложно сказать. Что касается подсолнечника, то у нас в рамках ВТО есть обязательство постепенно уменьшать эту пошлину (с 2009 года ее снизили с 14 до 13%. — \»Эксперт\»). Мы не должны были ее отменять, инициатива по отмене была сугубо добровольной. Более того, экспортные пошлины — это не запрещенный ВТО инструмент регулирования торговли. Украина не имеет обязательств не вводить новые экспортные пошлины. Но лично я не сторонник их введения, они искажают торговлю.

— Намерено ли правительство договариваться о ЗСТ с кем-то еще?

— Сейчас активно идут переговоры о создании такой зоны с Сингапуром. Они начались еще в мае 2007 года, состоялось два раунда. Причем разрабатываемое соглашение охватывает и услуги, и инвестиции. Я надеюсь, что мы завершим переговоры в этом году. Торговля с ним развивается очень динамично, мы туда много экспортируем. Сингапур — мировой логистический центр, плацдарм в Юго-Восточной Азии (в стране все пошлины обнулены. — \»Эксперт\»). Это государство, которое по многим показателям — например, по конкурентоспособности и свободе ведения бизнеса, — входит в первую десятку.

Еще мы очень надеемся в апреле начать переговоры с EFTA (Европейская ассоциация свободной торговли, в которую входят Исландия, Лихтенштейн, Норвегия и Швейцария. — \»Эксперт\»). Их торговая политика гармонизирована с Евросоюзом, поэтому это будет процесс, дополняющий переговоры с ЕС.

— Пару лет назад в Кабинете министров говорили о намерениях войти в Центрально-Европейскую ЗСТ (CEFTA)…

— Пока переговоры не ведутся, но нас интересуют все рынки. После вступления некоторых восточноевропейских стран в Евросоюз CEFTA сейчас — это Балканы. В свою очередь, Сербия, Черногория, Босния и Герцеговина — в процессе вхождения в ВТО, и Украина вошла в их рабочие группы по вступлению. Балканский рынок, на который украинский экспорт в 2008 году составил 1,1 млрд долларов, для нашей страны привлекателен. К тому же с 2004-го мы начали укреплять плацдарм — соглашение о ЗСТ с Македонией, куда в прошлом году экспортировали на 200 млн долларов.

— Вы еще упоминали Турцию…

— Да, она настойчиво стучится к нам. У этой страны уже есть таможенный союз с ЕС. Но переговоров пока нет, идут рабочие консультации. Потенциально нам это интересно, поскольку в Турции немалый зазор между связанными и действующими пошлинами (28,3 против 10%. — \»Эксперт\»).

О кандидатах в ВТО

— Ставим ли мы палки в колеса Российской Федерации, которая сейчас вступает в ВТО?

— Россия взяла на себя множество обязательств, которые ей еще предстоит выполнить. А в случаях, которые относятся к двусторонним отношениям (например, по поводу применения защитных мер), нам проще решать вопросы на двустороннем уровне. Ведь у нас с РФ действует соглашение о свободной торговле. Нам не обязательно размахивать этой шашкой, которой можно поранить. Поверьте, Москва помнит и учитывает, что Украина — член ВТО, и ей не надо каждый раз об этом напоминать.

— С большинством из остальных 29 стран, которые вступают в ВТО, у нас нет соглашений о ЗСТ. По отношению к их вступительным процессам мы занимаем более активную позицию?

— Начались переговоры с Черногорией, Боснией и Герцеговиной, Сербией и Ливаном. Эти государства находятся в активном процессе вступления. На страны, которые не проявляют активности или еще далеки от завершения переговоров, мы времени не тратим.

Основная работа идет в Киеве, в ходе изучения отчетов рабочих групп. Специалисты сканируют отчеты и составляют список пунктов, которые либо не устраивают нашу страну, либо по ним есть вопросы. Например, специальные меры в сельском хозяйстве применяются? Нет? Хорошо. Экспортные субсидии применяются? Да? Нельзя! И так далее. Понятно, что это делаем не только мы, члены всех рабочих групп занимаются таким сканированием.

— И какие требования вы предъявляете?

— К примеру, требуем присоединения к нулевой секторальной инициативе по стали. Украина — экспортер стали, и введение пошлин на уровне 10-15% ее не устраивает. Если кто-то хочет установить высокую пошлину на бананы, нас это не интересует, но если речь идет о стали, зерне, крупе или сахаре, тогда другое дело.

— Может, есть смысл подождать, пока \»отстреляются\» крупные переговорщики?

— Ни в коем случае. Нам нужно защищать свои интересы. Например, кто-то может умолчать об экспортных субсидиях, поскольку сам их применяет. А еще необходимо поддерживать уровень профессионализма наших специалистов. Нам предоставляли техническую помощь в их подготовке. Теперь они должны работать, чтобы не потерять навыки. Более того, в процессе работы приобретаются новые умения, которые понадобятся в дальнейшем, в частности, для переговоров в рамках Дохийского раунда.

О Дохийском раунде

— Сейчас гендиректор ВТО Паскаль Лами обеспокоен ростом протекционистских настроений. Буквально через два дня после заседания G20 в ноябре Россия и Индия повысили некоторые пошлины…

— Всё не так однозначно. Допустим, Бразилия ввела лицензирование на сотни видов товаров, но сразу его отменила. В отличие от пошлин для лицензирования необходимо институциональное обеспечение. Если, скажем, сейчас в соответствующем министерстве этим занимаются 20 человек, то при увеличении количества лицензируемых товаров в десять раз потребуется уже 200 человек.

— Но многие страны могут работать на предельных пошлинах, как это начала делать Индия…

— Не все страны могут так поступать. Но даже те, которые могут, еще подумают, стоит ли. Зазор предусматривался на всякий случай, но это не значит, что такой возможностью целесообразно пользоваться. Повышение пошлины приведет к наращиванию стоимости товара, что увеличит инфляцию. Кроме того, импорт может использоваться для последующей переработки и экспорта, но тогда конкурентоспособность такого производства снизится. В то же время часть занятости обеспечивают импортоориентированные отрасли. Таким образом, увеличение пошлины не пройдет без последствий.

— Зачем тогда Россия так сильно повышает некоторые пошлины?

— Российская Федерация — не член ВТО, поэтому позволяет себе это делать. Правда, могут быть последствия с точки зрения вступления. Скажем, Россия подписала двусторонний протокол, в котором прописан некий связанный уровень. Если она повышает пошлину, заинтересованная страна может ждать до тех пор, пока не отменят надбавку, иначе не проголосует за вступление РФ в организацию. Так что не стоит действовать вразнобой.

Для примера: у нас квоты по сахару могло бы не быть никогда, если бы не \»славные\» 2001, 2002 и 2004 годы. В 2004-м приняли два закона, которые предусматривали квоту 500 с лишним тысяч тонн, а реально ввезли больше миллиона. Это всех очень удивило. \»Господа, вы всем рассказываете, что у вас должен быть высокий тариф на сахар. Но вы ввозите миллион тонн сырца с нулевой пошлиной\», — говорили нам. Таким образом, квота — дело рук не тех, кто вел переговоры.

И когда нас обвиняют в том, что мы сдали какие-то позиции, это не совсем так. Все претензии извне возникают из реальной практики. Скажем, пока на футбольном поле две команды по 11 человек играют по правилам, судья всем доволен. Но какова будет его реакция, если болельщики одной из команд будут бросать на поле петарды?

— Либералы призывают поскорее завершить Дохийский раунд и тем самым снизить максимальный уровень пошлин. Как вы считаете, будут ли вообще продолжаться переговоры по Дохийскому раунду?

— Я согласен, максимальные уровни нужно снизить. В рамках ВТО действует принцип \»не согласовано всё — не согласовано ничего\». С одной стороны, он хорош тем, что не пропускает принятие полумер. С другой — времена сейчас настолько динамичные, что если пытаться достичь идеала, придется потратить на это 20-30 лет. Поэтому, возможно, стоит зафиксировать всё то, что уже согласовано.

— Вы когда-то заявляли, что мы входим в группу стран, образованную из новых членов ВТО, которые ничего не хотят менять, но ратуют за то, чтобы поскорее завершить Дохийский раунд…

— Меня, видимо, не совсем правильно поняли. Мы выступаем за то, чтобы зафиксировать имеющиеся договоренности, после чего продолжить работу над остальными вопросами. Нужно работать прорывами. Ведь существует опыт соглашений с ограниченным кругом участников, например, соглашение по информационным технологиям. Или соглашение по госзакупкам, к которому присоединяется всё больше стран, включая Украину (в качестве наблюдателя). Конечно, универсальным правилом это быть не может, иначе нарушится интегральность системы.

— Украинский бизнес проявляет интерес к переговорному процессу?

— Пока нет. Мы не успеваем обрабатывать весь массив информации. Есть юридические компании, которые могли бы подключиться, но им это неинтересно. Или их клиенты не понимают, что они от этого получат. Они поймут, когда правила будут приняты, но, как в случае со вступлением в ВТО, может быть уже поздно.

Добавить комментарий