Samsung: приманка для стартаповSamsung активно собирает под своим крылом начинающих предпринимателей из Кремниевой долины. Крупнейший производитель хочет подзарядиться у них свежими идеями. На Университетс­ком проспекте в Пало‑­Альто стоит ничем не примечательное здание. Когда‑то здесь был книжный магазин, но сегодня от него осталась только вывеска. Просторный офис с открытой планировкой площадью 1000 кв. м занимает бизнес‑акселератор Samsung. Сейчас в помещении пустует множество рабочих столов. Но за год здесь могут появиться примерно 80 инженеров‑программистов из Кремниевой долины, а интеллектуальная собственность и предпринимательские идеи усилят южнокорейскую бизнес‑империю. Samsung убеждает разработчиков: «К чему вам тратить силы на создание стартапа? В мире миллиард наших устройств, и рано или поздно мы все равно станем партнерами».

Для Samsung присутствие в Кремниевой долине – вопрос не столько ускорения инноваций, сколько смены имиджа. Годовая выручка азиатского гиганта высоких технологий – $188 млрд, но многие разработчики софта не торопятся с ним сотрудничать. Летом 2013‑го Samsung предложила Дэмиену Паттону, создателю приложения Banjo для поиска пользователей социальных сетей, адаптировать свой продукт для будущих «умных» часов Galaxy Gear. Тот воспринял это предложение без энтузиазма. «Я был настроен скептически, – поясняет он. – Поговаривали, что с Samsung трудно наладить контакт. Что эта компания – далекий и чуждый нам мир».

Инженеры, с которыми пообщался Forbes, от сотрудничества с южнокорейским гигантом были не в восторге. Например, участники одного из популярных программистских сообществ обвиняли менеджеров компании в излишней требовательности: на работу, которая требует шести месяцев, те отводили два. Бывало, что программистов пытались включить в сеть конкурирующих между собой групп в огромном исследовательском центре Samsung в Сувоне. Царящие там жесткая иерархия и контроль радости американцам не доставляли.

И все же Паттон изменил свое мнение о Samsung. В прошлом году он узнал, что компания пересмотрела подходы к сотрудничеству с программистами, а новым представителем Samsung в Кремниевой долине стал Дэвид Юн. В послужном списке этого американца с корейскими корнями – работа в должности руководителя по медиапартнерству в Google и AOL. Юн пришел в Samsung в декабре 2011‑го, за восемь месяцев до того, как компанию оштрафовали на $1 млрд. Американский суд признал производителя виновным в нарушении прав на дизайн iPhone, закрепив за Samsung незавидную репутацию подражателя.

Юн сразу понял, в чем ошибка: высокопоставленные южнокорейские менеджеры не чувствовали духа Кремние­вой долины. Поэтому он начал с того, что организовал для них серию встреч со своими бывшими коллегами. К середине 2013‑го Юн создал бизнес‑­акселераторы в Пало‑Альто и Нью‑Йорке, а также подразделения по ранним инвестициям в стартапы и взаимоотношениям с партнерами. Появился также дивизион M&A‑сделок, который в июле за $30 млн купил компанию по разработке программного обеспечения для «умных» телевизоров Boxee.

Все новые структурные единицы Юн объединил в Центр открытых инноваций Samsung. В сентябре компания организовала первую крупную конференцию для разработчиков в Сан‑Франциско. Решения инвестировать в стартапы и проводить для них мероприятия теперь принимает европейская штаб‑квартира Samsung в Лондоне. «Раньше нужно было сначала разговаривать с менеджером в Лондоне, а тот общался со своим корейским руководителем. На согласования уходил месяц, а в итоге мы получали отказ», – вспоминает один из британских программистов Samsung. Теперь решения принимаются куда быстрее.

Юн работает с полной отдачей. В июле, за четыре дня до церемонии открытия акселератора в Пало‑Альто, он пережил аварийную посадку самолета Asiana Airlines в Сан‑Франциско. Менеджер не утратил самообладания: он появился на сцене и с успехом провел торжественную часть. «У нас в компании много и напряженно работают, – поясняет Юн в перерыве между встречами. – Приняли решение – и вперед, не останавливаться».

Паттон нашел с Юном общий язык. Когда американцу понадобилось узнать, как будущие «умные» часы будут синхронизироваться с другими устройствами, то, к его удивлению, Samsung предоставила все нужные ответы за 24 часа. «Дэвид наладил работу между Samsung и программистами, – говорит Паттон. – Чтобы ответы пришли так быстро, мои вопросы должны были попасть к правильным людям». Через два с половиной месяца на презентации часов Galaxy Gear в Берлине Banjo признали одним из лучших приложений для этого гаджета. Сами часы много критиковали, но Паттона это не расстраивает. «Samsung делает серьезную ставку на носимые вычислительные устройства», – отмечает он.

По своей сути Samsung – производитель «железа», но ему необходимо больше софтверных стартапов наподобие Banjo. Южнокорейская компания успешно конкурирует на рынке смартфонов, но, в отличие от Apple и Google, собственной мощной платформы для мобильных приложений у нее нет. В каждом из акселераторов Samsung пока работают по нескольку стартапов, а инвестиционное подразделение Центра открытых инноваций профинансировало еще 14 начинающих компаний. Цель Samsung – каждый месяц инвестировать в новый стартап.

Присоединившись к акселератору, молодой предприниматель получает возможность многому научиться. Samsung похожа на осьминога, опутавшего щупальцами целые отрасли: производство процессоров, OLED‑дисплеев, памяти. Тяга южнокорейской компании к экспериментам сводит с ума ее партнеров‑поставщиков. Два года назад, когда Стив Джобс обнародовал характеристики нового iPad, Samsung свернула свой проект по разработке планшета и за месяц создала более тонкое устройство. «Мы считали, что планшет, над которым работали наши инженеры, неплох. Но когда увидели продукты конкурентов, то поняли, что ошибались», – признает старший вице‑президент подразделения мобильных устройств Samsung Ханкиль Юн. Кроме того, в рядах топ‑менеджмента компании каждый год происходят перестановки. Например, в октябре без объяснения причин уволился руководитель мобильного подразделения Samsung США Кевин Пакингем. Новые руководители должны на деле доказывать, что их проекты чего‑то стоят, иначе увольнения не миновать.

Пусть в Samsung не все гладко, зато не каждая компания продает по миллиарду устройств в год. Двипал Десаи – первый стартапер, пришедший в акселератор Samsung в Пало‑Альто. Бывший коллега Юна и один из создателей первого мобильного приложения для доступа к YouTube, он занят разработкой сервиса, который будет работать с несколькими устройствами Samsung. Десаи может тестировать свое приложение на ранних прототипах устройств Samsung. Программист уверяет, что потеря независимости и прав интеллектуальной собственности – не беда. «Раньше я тратил 40% времени на что угодно, только не на работу над продуктом, – поясняет он. – Здесь я посвящаю ему 99% времени». К попыткам акселераторов крупных компаний собрать у себя весь цвет Кремниевой долины многие относятся скептически.

«В конце 1990‑х на волне бума доткомов в США появились около 1000 бизнес‑инкубаторов. Сегодня не осталось ни одного», – рассказывает Дина Адкинс, бывший директор по персоналу Национальной ассоциации бизнес‑инкубаторов США. «Толковых стартапов не так уж много», – считает Пол Грэм, один из основателей акселератора Y Combinator, через который с 2005 года прошли более 550 начинающих компаний. Samsung может позволить себе попытку собрать стартапы под своим крылом. «Так сложилось, что множество инноваций в программном обеспечении и сервисах создавали небольшие группы людей, а не крупные корпорации, – поясняет Юн. – Мы просто хотим попробовать».

Парми Олсон, forbes.ua
Добавить комментарий