Болотное делоВ пятницу в полдень в Замоскворецком суде судья Наталья Никишина должна была огласить приговор восьмерым фигурантам «болотного дела». Обвинение просило для Ярослава Белоусова пять лет лишения свободы, для Дениса Луцкевича, Алексея Полиховича, Андрея Барабанова, Степана Зимина и Артема Савелова – на полгода больше. Сергея Кривова и Александру Наумову прокурор просил отправить в колонию на шесть лет. Подсудимые, их родственники и сторонники настаивали на том, что от числа людей, которые в это утро придут к зданию суда поддержать обвиняемых, будет зависеть вердикт. За час до назначенного срока в Татарском переулке толпилось не меньше сотни человек. Их охраняли почти столько же полицейских, тут же наготове стояли два автозака.

В сам суд пускали только прессу, и то выборочно. Алексей Навальный вместе с женой попытались попасть внутрь, но безуспешно. Не удалось это Надежде Толоконниковой и Марии Алехиной, только что прилетевшим из Сочи. «Надежда! А вы не пробовали есть курицу ртом? – Растолкав журналистов, неизвестный юноша прорывается к участницам Pussy Riot. – Ешьте курицу ртом!» – еще раз пять повторяет он, пока протестующие его не выталкивают. «Не обращайте внимания, это «титушки»!» – кричит Владимир Акименков, амнистированный «узник Болотной», и все смеются. Стало понятно, в общем-то, очевидное: протесты в Москве, по крайней мере в ближайшее время, будут мерить украинской меркой.

Сквозь толпу прорывается огромный петух, за ним еще один. «Раньше у нашистов были свинки, теперь петухи», – замечает кто-то. Петухов обступают и принимаются стыдить: «Из-за таких, как вы, у нас воровство, коррупция в таких масштабах. На Украину посмотри: они все уже убежали. Я с 1987 года ходил на митинги…» – зачем-то ударяется в воспоминания пожилой демонстрант. «Вы пришли глумиться над нашей бедой! – прерывает его хриплый мужчина в ушанке. – Десять человек поедут в Сибирь и за ваших детей тоже», – обращается он к «петухам», хотя те, очевидно, слишком молоды, чтобы иметь детей. «ПетУшки!» – предлагает кто-то. «Да-да! ПетУшки, петУшки!» – радостно подхватывают остальные.

Люди говорят, что надо было приносить к суду покрышки, хотя бы символически. «Раньше менты на палатку нервно реагировали: как увидят – сразу винтят. Теперь так с покрышками будет?» – рассуждает оппозиционер Олег Козловский, очевидец «оранжевой революции» 2004 года в Киеве. Омоновцы наконец задерживают «петухов», а заодно и Козловского. «Милиция с народом!» – заряжает кто-то, но народ не подхватывает. Двое в штатском с низко натянутыми на глаза черными шапочками стоят на крыше автозака и невозмутимо оглядывают толпу. «Вот где «титушки»!» – кричат им. Вместо привычного «Россия без Путина!» скандируют «Банду геть!» – и даже копируют украинское произношение.

В зал суда по-прежнему не пускают, хотя, судя по трансляциям изнутри, там пока ничего не началось. «Это открытый процесс!» – возмущаются в толпе. С криками «Не будет свободы – будет Майдан!» люди пытаются сдвинуть заграждение, но им это не удается. «Для таких ситуаций надо реально иметь отряды самообороны», – произносит мужчина с щетиной и значком «6 мая». Марию Баронову и Владимира Акименкова, амнистированных в декабре, тоже задерживают.

На связке белых шаров запускают в воздух баннер «Свободу героям 6 мая» – он цепляется за провод (видимо, так и было задумано) и повисает над толпой. «Освободите дорогу, дайте пройти автотранспорту!» – ОМОН расталкивает собравшихся. Задерживать начинают всех, кто с плакатами. Появляется буддистский монах, завсегдатай протестных акций, отбивает ритм на барабане – на Майдане тоже стучали по бочкам для поднятия духа. Вместо традиционного «Позор!» омоновцам, уносящим людей в автозаки, кричат вслед «Беркут!» и «Ганьба!». «Пора учить украинский язык», – говорит один оппозиционер другому. «Да я уже научился, я на их сайтах сижу. Есть такая группа «Виртуальный майдан»…» – «И там виртуально убивают?»

Плакатов не остается, и задерживать начинают совсем случайных людей: примерно раз в минуту кого-то выдергивают из толпы, попутно оттоптав ноги еще десятку, и уносят в автозак. «Понабирали бандитов в органы! Но ничего, люстрация покажет», – возмущается бабушка в шубе. Толпа скандирует: «Стыдно быть ментом!» Три человека взбираются на дерево, чтобы видеть всю площадь: у суда уже не меньше тысячи недовольных. Внезапно в воздух выпускают стаю белых голубей – собравшиеся хлопают. И снова: «Не будет свободы – будет Майдан!»

Когда-то это должно было начаться. «Ще не вмерла Украина…» – затягивает высокий парень с рыжей бородой. Ему подпевают, но в основном без слов, которых почти никто не знает. «Вообще-то я не уверен, что правильно пою, но на Майдане поют так. Я столько раз ее слышал, пока там был, что выучил», – объясняет он потом журналистам. С другой стороны, видимо, решив, что не стоит заимствовать у братьев-украинцев вообще все, затягивают «Дубинушку». Вдруг кто-то поднимает российский флаг, люди аплодируют и кричат: «Россия!» Патриота окружают журналисты. «Взял на всякий случай, – объясняет он. – Если будут винтить, пусть винтят с флагом». На нем футболка с портретом Сергея Кривова.

Из-за угла показывается трактор, люди оживляются. «В Киеве тоже все с трактора начиналось!» – довольно замечает кто-то. Все оказалось прозаичнее: на поднятый ковш трактора залезает гастарбайтер и молча снимает с провода баннер «Свободу героям 6 мая», а связка белых шаров остается висеть. Раздается хлопок. «Стреляют?!» – пугаются люди, насмотревшиеся трансляций из Киева. Но нет, это всего лишь лопнул шарик. А патриота с триколором все-таки задерживают – под крики «Ганьба!», конечно. Омоновцы освобождают проезжую часть, каждую минуту хватая кого-то. Толпа заметно редеет – задержанных уже больше сотни, как сообщают СМИ. «Это недоразумение! Квартир больше никому не будет! Москва не резиновая!» – кричат омоновцам.

В суде тем временем зачитывают приговор: судья слово в слово повторяет обвинительное заключение и признает всех восьмерых виновными. «Оправдать! Отпустить!» – кричат под окнами Замоскворецкого суда. На крыше близлежащего кафе разворачивают еще один баннер, но его снимают так быстро – вместе с теми, кто развернул, – что прочесть надпись не удается. Под деревом, на котором сидят фотографы, дрожит от холода стайка девушек в ярких одеждах. «Тебе нельзя винтиться, тебе завтра в школу», – говорит одна другой.

Задержания продолжаются. Вот пожилого человека за руки и ноги несут в автозак – из заднего кармана выпадает «Новая газета». Хрупкая бабушка в затертом берете, немногим больше метра ростом, пристает к ОМОНу: «Эй, «титушка», тебе не стыдно? «Титушки!» Все вы тут «титушки»!» Бабушке явно нравится слово. «Да кто такой этот «титушка»?» – не выдержав, с улыбкой спрашивает дородный омоновец. «Тут какой-то беспредел творится», – жалуется в камеру «Дождя» Сергей Митрохин. Из суда поступает новость, что заседание продолжится в понедельник, то есть сроков сегодня судья не озвучит. «Почему отложили? Не хотят Путину закрытие Олимпиады портить?» – возмущаются у здания суда.

Люди в растерянности: они не понимают, расходиться им или нет, выходить вечером на Манежную площадь, как задумывалось в случае сурового приговора, или повременить до понедельника. «Давайте что-то кричать», – робко предлагает одна из девушек, которым завтра в школу. Тут появляются медиалица: Алексей Навальный, Илья Яшин, Дмитрий Гудков, Петр Верзилов, Николай Ляскин. Их мгновенно обступают, ожидая услышать план действий (и именно тогда становится ясно, почему Болотная не Майдан). Но Навальный, вместо того чтобы произнести речь, глумится над репортерами LifeNews: «А каково жить, когда вас все не любят?» Подходят Надя и Маша из Pussy Riot. «Надя, пойдешь в Мосгордуму?» – спрашивает ее кто-то. Лидеры протеста фотографируются, смеются и обсуждают нарезку округов на сентябрьских выборах.

Навальный наконец объявляет: расходимся, и пусть в понедельник нас тут будет больше. К этому моменту СМИ сообщают уже о двух сотнях задержанных – такого в Москве не было с самого 6 мая 2012 года. Все задержанные доставлены в отделы полиции и «будут привлечены к ответственности в соответствии с законодательством», сообщает пресс-служба столичного МВД. Навальный в компании других лидеров покидает митинг – остальные воспринимают это как знак, что пора расходиться. Вопрос, собираться ли в 19 часов на Манежной площади, остается открытым.

Центр Москвы на всякий случай оцепили еще с утра. На Манежной дежурит очень много полицейских и журналистов, а протестующих почти незаметно. «Граждане, я хочу попросить вас воздержаться от акций». – «А мы пресса!» Полиция в растерянности и лишь монотонно повторяет в мегафон, что акция не согласована, хотя никакой акции не наблюдается. Немногочисленных активистов приходится высматривать в темноте по значкам «6 мая» и белым ленточкам. Задерживают молодого человека, мирно беседовавшего с другом. «А что я сделал?» – смеется он и безропотно проходит в автозак. Никто ничего не скандирует, плакатов не видно.

Корреспондента Павла Никулина хватают и уносят в автозак. Он смеется: «Вы только что проверяли пресс-карту!» Через полминуты Никулина из автозака выталкивают – под смех коллег. «И для этого я пять лет на журфаке учился?» – грустно спрашивает оператор своего коллегу. «Граждане, не мешайте проходу других граждан», – еще двадцать раз повторяют в мегафон. Задерживают еще несколько мирных людей. «Просьба покинуть площадь!» Из Александровского сада выбегает полк срочников, и стражи порядка начинают выдавливать людей с Манежной в сторону метро. Люди идут не сопротивляясь. «Мне почему-то кажется, что мы сейчас как бараны», – грустно произносит студент с белой ленточкой.

Теперь те же люди толпятся уже на площади Революции и ждут, что что-нибудь произойдет. Происходит необъяснимое: молодой азиат с флагом Южной Кореи, кое-как нарисованным на белой простыне, с широкой улыбкой встает напротив камер. Никто ничего не понимает, но все хохочут и снимают корейца, подходит полиция и уводит его, а через пару минут отпускает. «За что вас задержали? Что написано у вас на флаге? Что вы хотели сказать?» – набрасываются на него журналисты. Тот улыбается, пожимает плечами, произносит что-то по-корейски и уходит.

«Почему нас так мало? Да потому, что Навальный сказал выходить в понедельник! – возмущается женщина. – Я все равно в твиттере писала, чтобы приходили… Ну и где все?» – «Все пошли на суд к Пархоменко! – шутит мужчина. – Я, кстати, с ним сегодня в одном автозаке ехал. Он так орал на ментов: где ваш жетон?! Я думал, что оглохну». Группа студентов прыгает на месте, чтобы не замерзнуть. «Кто не скачет, тот ОМОН!» – радуются они. «Только хохлам это все не показывайте», – мрачно произносит один из очевидцев.

Вера Кичанова, slon.ru
Добавить комментарий