Опрос, проведенный в разных странах на разных континентах по заказу Всемирной службы Би-би-си, показал, что Канада считается самой популярной страной в мире. Журналист Русской службы Би-би-си Борис Максимов прожил в Канаде много лет и полностью разделяет настроения большинства опрошенных.
Канада — страна уникальная. Скорее, даже не страна, а кот Шрёдингера. Она одновременно существует и не существует.
В Канаде два официальных языка, английский и французский, но менее одного из пяти канадцев способны говорить на обоих.
Между канадскими провинциями больше торговых барьеров, чем между странами-членами ЕС. Да и сама страна возникла случайно.
Но этот случайный эксперимент оказался чрезвычайно успешным.
Случайно, потому, что британская империя заполучила в свои руки французские колонии в Северной Америке — Новую Францию (которая тогда была огромной и включала в себя даже территории, которые сейчас стали американскими штатами Иллинойс и Огайо) в результате семилетней войны с Францией.
Франция, проиграв войну, предпочла отдать Англии Квебек и прилегавшие к нему территории в обмен на право сохранить в своем владении Гваделупу.
И да, Канада только что, 1 июля, отметила 150 лет своей независимости, хотя на самом деле 100% независимой страна стала либо в 1919 году, когда она вступила в Лигу Наций отдельно от Великобритании, либо в 1931 году, когда британский парламент подтвердил независимость Канады, либо в 1982 году, когда страна впервые получила свою собственную конституцию.
Все бы шло тихо и относительно мирно в том далеком прошлом, если бы 13 других британских колоний в Северной Америке, к югу от теперешней Канады, не взбунтовались и не организовали Бостонское чаепитие и войну за независимость.
Американцы свою войну за независимость, как известно, выиграли. Одним из ее результатов была громадная волна беженцев. Лоялисты, верные британской короне, хлынули тысячами на британские территории по соседству — то есть на те земли, которые впоследствии стали Канадой.
И этот наплыв привел со временем к тому, что можно определить как суть и фундамент Канады.
Ни англофоны, ни франкофоны не смогли взять в свои руки полный контроль. Но при этом им было ясно, что надо научиться жить друг с другом. И что придется постоянно вести какие-то переговоры и идти на компромиссы, будь то по вопросу о религии, языке, границах — о чем угодно.
Это и стало сутью канадской жизни. Добиваться того, чтобы всем было хорошо, а не только вашей конкретной группе. Идти на компромисс и быть готовым сидеть за столом переговоров хоть годами, но разрешать все вопросы мирно.
Со временем страна разрослась, расширилась от Атлантического до Тихого и Северного Ледовитого океанов. Но росла и расширялась она не так, как Америка. Дикого Запада в Канаде не было.
Все было, конечно, не идеально — права индейцев, инуитов и мети нарушались повсеместно, вплоть до конца XX века.
И тем не менее страна, собранная сначала британцами, а затем и самими канадцами из очень не похожих друг на друга территорий, в которой ни одна группа населения не была — и до сих пор не стала — большинством, стала процветать.
Во многом именно благодаря зародившейся пару сотен лет назад привычке выслушивать соседа и понимать, что компромисс, при котором никто не получает всего, что он хочет, но получает достаточно — вещь правильная и хорошая.
И это не патриотический лозунг. Это и по сей день — повседневная практика.
Посмотрите на иммиграцию, например.
Еще лет 30-35 назад подавляющее большинство населения Торонто и Ванкувера составляли выходцы с Британских островов. Практически за одно поколение их там стало меньше трети.
Четверть населения страны — иммигранты. У почти половины канадцев как минимум один из родителей — иммигрант.
Но в отличие от других стран в Канаде нет ни антииммигрантских партий, ни призывов закрыть двери и больше никого сюда не пускать.
Наоборот, канадские провинции умоляют федеральное правительство увеличить ежегодную миграционную квоту. То же делают и простые граждане.
Канада, среди прочего, единственная страна, где прием беженцев частично приватизирован. Любая группа людей может спонсировать беженцев и лично заниматься их интеграцией в течение года. Правительство лишь выбирает этих беженцев, принимая во внимание предпочтения спонсоров.
Спонсоров оказывается много. Очень много. Настолько много, что беженцев не хватает.
А сами спонсоры привыкают жить и общаться с людьми из самых непонятных стран, с самыми непонятными культурами, языками и религией. Люди чувствуют, что они лично как-то контролируют миграционный процесс. Все довольны.
Или возьмите отношения между правительствами всех уровней — от федерального до муниципальных, с коренным населением — индейцами, мети и инуитами.
Да, несколько сотен лет ничего хорошего в этих отношениях не было. У них отнимали земли, загоняли в резервации, отнимали детей. Но канадский дух проснулся и тут.
Федеральное правительство постоянно ведет переговоры с сотнями племен о контроле над их традиционными территориями, и рано или поздно они этот контроль получают.
Или взгляните на Нунавут — самоуправляемую территорию арктической части Канады, где около 80% населения — инуиты. Само создание Нунавута в конце ХХ века — практически единственный пример в мире, когда какое-то правительство предоставило реальную, настоящую автономию аборигенному населению.
Посмотрите на канадскую федеральную политику. Хотя лишь около 20% канадцев говорят по-французски, ни один политик федерального уровня не может рассчитывать на блестящую карьеру, если он не говорит свободно на обоих языках.
Да, в Канаде, как и в любой другой стране, есть проблемы. Но, как говорилось в давнем анекдоте, \»нам бы ваши проблемы\».
Канада — это страна, создавшая новый вид искусства — искусство умения жить вместе, несмотря на все разногласия, и умения не бросаться в крайности.
Из случайно собранных вместе территорий и народов выросла удивительно успешная страна.